Заключительная часть Международной резолюции КРДМС: об Азии, перспективах революционного движения и главном тренде XXI века

Там, где восходит солнце

Северная или южная палочка твикс?

Объявление президентом Республики Корея Юн Сок Ёлем военного положения на территории страны стало последним гвоздем в крышке гроба его политической карьеры. Множественные ошибки и продолжение попыток президента заигрывать с США привели к тому, что рейтинг Юн Сок Ёля в рекордные сроки упал до небывалых чисел: всего 11% корейцев все еще продолжают поддерживать президента, в то время как подавляющее большинство населения недовольно и даже в ярости оттого, что господин Юн не собирался не то что решать, а хотя бы смягчить проблемы галопирующей инфляции, продовольственного кризиса и трудовых конфликтов. Недовольство безграмотной политикой президента сдабривается громкими коррупционными скандалами вокруг его жены, первой леди страны — Ким Гон Хи.

В связи со всем вышеперечисленным корейцы твердо намерены арестовать президента. Нашлась и группа его сторонников, которые также активизировались и даже решились столкнуться с полицией в схватке. Никогда такого не было в Корее, и вот опять…

Предыдущий год оказался для Республики Корея крайне тяжелым, но также и крайне важным для корейского рабочего движения: на протяжении всего года мы получали новости о повторяющихся забастовках сотрудников больниц и логистического сектора. Борьба медицинской ассоциации с правительством все еще продолжается: врачи против попыток государства сэкономить на здоровье людей, смешав в одну кучу тяжело больных со стабильными пациентами. В конце года в Сеуле на несколько дней перестало работать метро…

Корейская Народно-Демократическая Республика также переживает не лучшие времена. Несмотря на тот факт, что КНДР — это деформированное рабочее государство (а следовательно, некоторые элементы формы существования КНДР во многом остаются наиболее прогрессивными во всем мире, но только лишь в данный момент), довольно деструктивно со стороны ТПК скрывать негативную инфографику и вообще информацию о стране, тем самым провоцируя вокруг государства конспирологические теории, которые невозможно ни подтвердить, ни как-либо опровергнуть. Из официальных новостей мы можем лишь узнать, что ВВП в КНДР терпел крах после 2016 и во времена пандемии, а после — вырос на 3,1%.

Что касается СВО — Трудовая Партия Кореи намерена обвинять во всем США, подобно Коммунистической Партии Китая. В этом есть логика, но риторика северокорейской пропаганды слишком однобока: КНДР выгодно экономическое сотрудничество с РФ, поэтому ее представители всецело поддерживают действия ВС РФ на западе страны. Чего пытаются добиться северокорейские власти таким образом? Очевидно, что их заявления направлены на укрепление отношений с РФ — ведь из России в КНДР идет колоссальный экспорт газа, нефтепродуктов, продовольствия — дефицитных в Северной Корее товаров, чрезвычайно важных для поддержания жизни страны.

В связке с политическим кризисом в РФ мы можем предполагать, что армия КНДР войдет в РФ, если ТПК это оценит выгодным для себя: например, если беспорядки затронут Дальний Восток. Транзит власти в РФ в сторону евроинтеграции — большое разочарование для ТПК. Тем не менее вероятность того, что КНДР втянется в конфликт, если ничто не будет угрожать их границам, крайне мала.

Геополитическое положение, худшее, чем у КНДР, сложно представить: страна окружена политическими врагами и конкурентами со всех сторон, кроме коротенькой границы на севере. Кажется, что у Северной Кореи нет иного выхода, кроме как поддержать своего российского бизнес-партнера — но это далеко не так. Страны ООН не пытаются уничтожить государственность КНДР, как это мерещится северокорейским пропагандистам, несмотря на отдельные санкции, связанные с ядерными испытаниями. Наоборот: странам ООН выгодно нарисовать себе новый рынок сбыта, новую «колонию», где можно будет продавать электронику, средства производства и просто сырье, — лишь бы впрыснуть больному и дряхлому капитализму очередную спасительную инъекцию. Но это не спасет человечество от кризиса, который продолжается уже долгое время.

Остатки стабильности на корейском полуострове подрываются активными провокациями, как направленными на КНДР, так и исходящими от нее. Следующую реакцию Пхеньяна предугадывать трудно: провокации либо продолжатся и повлекут за собой очередное военное противостояние, либо конфликт на какое-то время утихнет под давлением других столкновений на мировой арене и впоследствии к ним присоединится. С уверенностью можно сказать, что возможная полномасштабная корейская война XXI века втянет в свою историю многих, даже слишком многих.

Речь идет, конечно же, не только о Китае, Японии, США — речь идет в том числе и о России как политическом партнере КНДР.

Мало того, что такая война приведет к очередному политическому кризису в РФ, она в перспективе может привести и к кризисам экономическому и социальному: в ближайшее время никто не забудет СВО, кроме разве что тех, кто ей никогда не интересовался. Еще одну «частичную мобилизацию» российский истеблишмент может не пережить.

Китай: противостояние XXI века

На фоне всего этого геополитическая борьба Китая против США может быть неочевидной для некоторых россиян — а ведь это уже тренд XXI века! Кто-то все еще спорит о том, является ли Китайская Народная Республика деформированным рабочим государством (спойлер: нет, не является). Но, товарищи, разве это важнее того контекста, в котором существует и действует сам Китай?

Си Цзиньпин по идее является политическим и мощным экономическим партнером России — однако Пекин готов участвовать не во всех авантюрах Москвы. Прежде всего для КНР важна, во-первых, экономическая экспансия на более слабые рынки: Корею, южные государства и, конечно же, Тайвань; а также ожесточенная борьба с экономическими гегемонами, в список которых Россия, кстати говоря, не входит, как бы ей самой этого ни хотелось.

Тем временем ситуация на внутреннем рынке Китая не такая радужная, и некогда бурлящий рынок недвижимости — пожалуй, самая большая проблема. Он переживает спад с середины 2021 года, когда нормативные ограничения в отношении застройщиков начали кусаться, подталкивая Evergrande и другие компании к дефолту. Экономика Китая хоть и выросла на 5,2% в 2023 году, но по сравнению с США можно сказать, что КНР на самом деле в жопе в глубоком кризисе, хотя китайская экономика и развивается вдвое быстрее американской — а это самая эффективная экономика стран Большой Семерки. 2025 год не выглядит для КНР радужным. Розничные продажи в ноябре 2024 были лишь на З% выше, чем в 2023 году — ниже ожиданий, причем даже без корректировки на инфляцию. Потребительские цены выросли лишь на 0,2%. Оба этих числа говорят о том, что экономика Китая все еще не восстановилась после пандемического кризиса.

США и Китай — главные гегемоны мира, и логично, что они договариваются. СВО не нужна не только Трампу, невыгодна она и для Си. Возможно, он надеется сохранить РФ в качестве рынка сбыта. Но ему надо соблюдать осторожность: экономике Китая непросто в сегодняшних реалиях.

Крупные протесты пришлись в основном на 2022 год: лозунги «Си Цзиньпин, уходи!», бунт рабочих завода по производству айфонов, демонстрации против антиковидных мер. Сейчас в Китае разгораются серьезные социальные напряжения, проявляющиеся в ряде массовых протестов, которые направлены против давнего авторитарного управления, осуществляемого КПК. С июля по сентябрь 2024 года было насчитано 937 протестов — это на 27% больше, чем в аналогичный период 2023 года. В основном они связаны с проблемами в сфере недвижимости, но и бастовать продолжают. В условиях нехватки денег многие фабрики прибегают к тому, чтобы не платить работникам, выплачивать зарплаты с опозданием или находить способы уволить их без выплаты выходного пособия. Правда, сколько-нибудь точной статистики не существует. И вот почему.

Китай, может быть, и авторитарное государство, но протесты против руководителей компаний — обычное дело. Инциденты, связанные с конкретными проблемами, как правило, невыплатой заработной платы, повсеместно распространены на заводских и строительных площадках. Парадокс, лежащий в основе «коммунистического» китайского режима, заключается в том, что «партия трудящихся» не терпит независимых профсоюзов. Все работники в Китае имеют право вступать в профсоюз, но этот профсоюз должен быть желтым, т. е. связан со Всекитайской Федерацией Профсоюзов (ACFTU), правительственным органом. Это приводит к нулевому доверию рабочих к профсоюзам, в связи с чем активные действия рабочего класса ограничены законом.

Жесткий контроль Китая над СМИ и освещением результатов опросов общественного мнения затрудняет определение истинных настроений среди населения. Но у партбюрократии есть все основания для беспокойства: из-за кризиса рынка недвижимости застройщики не смогли выполнить свои обязательства перед дольщиками, тем самым оставив их без жилья; спрос остается низким, а предложение — избыточным, из-за чего количество банкротств предприятий скачет вверх.

Население же в своем большом количестве — на самом деле неграмотное, а те студенты, что приезжают в Россию по обмену, не имеют ни малейшего желания говорить о Си, его политике и негативных сторонах экономической ситуации в Китае. В связи со всем этим взаимодействие с рабочим классом в Китае значительно затруднено: какие-либо четкие связи у левых организаций отсутствуют, сами левые организации в Китае либо ударились в оппортунизм, либо лишь называют себя коммунистическими, на деле проводя противоположную коммунистической идеологии политику — как, например, правящая компартия.

Если пытаться говорить о перспективности каких-то крупных, влиятельных побед рабочего класса в Китае, то в ближайшие года их ожидать не приходится. Да, китайцы бастуют, но бастуют разрозненно и без какого-либо политического лидера — авангарда рабочего класса в Китае не видно, закон давит профсоюзную борьбу, а идеологическая сторона вопроса донельзя извращена предательством компартии Китая коммунистического курса. Протесты толкнут Китай вправо. Во многом из-за идеологической грязи, когда партия у власти, называющая себя коммунистами, действует не в интересах рабочих.

Нам важно не ошибиться, чрезмерно полагаясь на позитивные прогнозы, и дело не во фрустрации, которую мы можем испытать, если наши ожидания не сбудутся: ошибаться в прогнозах — это нормально. Ненормально в прогнозы верить, подобно верующим в Христа.

Япония, прекрати

Хотя в октябре 2024 Япония и переизбрала премьер-министра, экономическая тенденция страны остается все той же. Низкие темпы роста заработной платы, почти застой в экономической деятельности и производительности труда, а также сокращение рабочей силы, вызванное вялыми инвестициями в бизнес и падением прибыльности этих бизнесов, означали, что ранее Банк Японии был вынужден поддерживать процентные ставки на уровне нулевых или даже отрицательных. Это привело к резкому падению курса иены по отношению к другим валютам. Тогда курс иены по отношению к доллару был близок к 24-летнему минимуму.

Имидж японской столицы в области инновационных технологий, похоже, давно исчез. Основной показатель «инновации» называется совокупной производительностью факторов производства. Так вот темпы роста этих факторов снизились с более чем однопроцентной отметки в 1990-х годах до почти нулевой отметки в 2023 году, в то время как огромные капиталовложения в 80-е и 90-е годы нигде не осуществлялись. Так что потенциальный уровень роста реального ВВП близок к нулю.

Япония испытала те же потрясения, которые затронули мировую экономику на фоне резкого роста цен на нефть и газ, вызванного началом и продолжением СВО. Но в то время как инфляция потребительских цен поднялась выше 8% в США и Великобритании, общая инфляция в Японии выросла только до 2,5%. Почему так? Во многом потому что японская экономика остается в условиях депрессии, постоянно балансирующей на грани прямой рецессии. Это особенно касается заработной платы. Заработная плата даже в номинальном выражении не выше, чем до начала 2008 года.

Рабочие в Японии перегружены. Для этого явления даже изобрели термин «кароси» — смерть от переутомления — 50 лет назад после череды трагедий. Кишида и крупные корпорации продвигали идею о четырехдневной рабочей неделе, чтобы снять это давление и повысить производительность. Однако никакие прогнозы и признаки, что это действительно будет работать так, не подтвердились. Рост производительности труда по-прежнему замедляется; за последние десять лет Япония является одной из самых бедных стран по производительности труда. Уровень безработицы является низким из-за массового сокращения численности населения трудоспособного возраста, которая в настоящее время снижается примерно на 550 тысяч человек в год. Последствия для рынка труда были компенсированы резким увеличением занятости женщин, однако они работают в областях с более низкой заработной платой и получают меньше, чем мужчины.

Японский новый капитализм при Кишиде выглядел очень похожим на старый, только хуже. Как на всю эту ситуацию повлияют решения Сигэру Исибы, покажет время, однако кое-что уже известно: похоже, новоизбранный премьер стремится создать этакое азиатское НАТО, продолжая подлизываться к дивному западному миру. В связи с этим отношения российского истеблишмента и японского, вопрос о возможности какого-либо влияния на японский рабочий класс, а также вопрос роли Японии в возможной корейской войне во многом зависят от отношений Москвы и Вашингтона и, главным образом, исторической судьбы СВО.

Но о перспективности авантюры Сигэру Исибы говорить не приходится. Корейцы до сих пор скептически относятся к японцам из-за оккупации, которая проводилась на полуострове сотню лет назад и во времена Второй Мировой. Китай будет ожидать от японского правительства лояльности к КПК, а не американскому капиталу — чего Япония, разумеется, не может обещать. Поэтому такой союз, даже если и будет создан, окажется хрупким.

Мы говорим о том, что Япония хочет отмежеваться от США. Но хотеть это, конечно, одно, и хотеть можно бесконечно. Кто-то вот тоже хочет… купить машину и жить в Москве. Если он хочет это реализовать, ему будет тяжело — а Японии будет еще сложнее, потому что она экономически зависима от США. И есть РК, где ни народ, ни власть не питают скептицизма по поводу своей зависимости от США — «они ведь наши классные экономические партнеры, у нас все с кайфом». А есть КНДР, которая просто ненавидит Японию и РК; на запреты ООН они болт забили и продолжают проводить ядерные испытания. И есть Китай, который, поддерживая идею отмежевания от США, будет навязывать Японии свой империализм, что, конечно, может ей не понравиться.

Что дальше?

Подводя итог всей тенденции о постсоветском пространстве, можно констатировать схожее положение вещей: российская буржуазия, не обладая соответствующей политической волей и ресурсами, не способна отстаивать свою традиционную сферу влияния, постепенно отдавая ее передовым странам Запада. НАТО же активно пользуется существующим положением дел и, в случае крупной политической нестабильности в РФ, явно не преминет воспользоваться подготовленными плацдармами для самого активного участия в переделе сфер влияния уже внутри самой РФ.

Единственной конструктивной силой были и остаются рабочие, однако, к сожалению, зачастую это лишь островки рабочей самоорганизации и солидарности, противостоящие истерии шовинизма и мракобесия. Только вот именно на них и необходимо надеяться и рассчитывать, так как остальные силы — еще хуже.

Азиатский блок стран не монолитен, и это очевидно. Сферы влияния над ним разрываются между такими экономическими гегемонами, как Китай и США, и, безусловно, Россия не может не быть втянута в эту историю по колено. Для РФ отношения с азиатскими странами во многом зависят от внешней политики по отношению к США и решений касательно специальной военной операции. Возможно, уже в этом году мы увидим окончание СВО — но вот какой это будет конец? По отношению к азиатским странам мы можем лишь наблюдать и анализировать текущую ситуацию, то, как ее последствия отразятся на рабочем классе в России — и в связи с этим нам как организации необходимо оперативно вырабатывать тактики действий в соответствии с этой ситуацией.

Нам как организации в любом случае придется столкнуться с новым, уже более серьезным политическим и социальным кризисом. Мы не живем в вакууме, мы не изолированы от глобальных событий и процессов. Мир далеко не статичен — мы бы сказали, что мир не статичен вообще. Но мы и не останавливаемся на выученной беспомощности, которую построили вокруг себя многие левые организации в России.