Воспоминания о 1993: смысл расстрела Дома Советов и об участии КРДМС

31 год назад в нашей стране была окончательно ликвидирована Советская власть. Речь идет о расстреле Дома Советов, о том событии, которое теперь зовется «Черным октябрем». Сегодня выросло целое поколение левых активистов, весьма смутно представляющих те события. Но невозможно заниматься политикой, не зная собственной истории.

Историческая справка

Напомним. Внутриполитический конфликт в Российской Федерации с 21 сентября по 4 октября 1993 года произошел вследствие конституционного кризиса, развивавшегося с декабря 1992 года вследствие противостояния двух политических сил: с одной стороны — президента Российской Федерации Бориса Ельцина и правительства, возглавляемого Виктором Черномырдиным, совместно с частью народных депутатов и членов Верховного Совета — сторонников президента, а с другой стороны — противников социально-экономической политики президента и правительства: вице-президента Александра Руцкого, основной части народных депутатов и членов Верховного Совета Российской Федерации во главе с Русланом Хасбулатовым, большинство в котором составляли депутаты блока «Российское единство», в который входили представители КПРФ, фракции «Отчизна» (радикальные коммунисты, военные в отставке и депутаты социалистической ориентации), «Аграрный союз», депутатской группы «Россия», руководимой инициатором объединения коммунистических и националистических партий Сергеем Бабуриным и другие оппозиционеры.

Результатом противостояния стало насильственное прекращение действия в России существовавшей с 1917 года советской модели власти, сопровождавшееся вооружёнными столкновениями на улицах Москвы и последующими действиями войск. Надо сказать, что Ельцину пришлось довольно долго искать отморозков, согласных стрелять по гражданскому населению. Военные отказывались участвовать в этом преступлении, саботируя приказы неочевидной власти. С трудом удалось подбить на это танкистов Кантемировской дивизии. Даже спецназ «Альфа» согласился только на арест руководителей (Руцкой, Хасбулатов), но не на войну с рядовыми участниками сопротивления.

В ходе событий, по официальным данным, погибло не менее 158 человек, 423 были ранены или получили иные телесные повреждения. По неофициальным наблюдениям самой оппозиции, около 1,5 тысяч человек пропало без вести. Так, кровавые события в Останкино (когда группа защитников Дома Советов направилась к телецентру, чтобы озвучить свою позицию) по праву можно считать преступлением против человечности. По словам очевидцев, безоружных людей холоднокровно расстреливали очередями, по ним также «работали» снайперы с крыш, целенаправленно выбирая подростков, молодых людей, женщин (за что власть так и не взяла ответственность).

Сразу после расстрела Дома Советов по всей оппозиции прокатилась волна репрессий: активистов вылавливали в домах, доставляли пачками в отделения милиции (тогда полиция еще так называлась), к людям применялись пытки, многие остались инвалидами и получили психотравмы на всю жизнь. Позднее ельцинская власть, чувствуя свою слабость, под давлением общества объявила амнистию для всех участников событий. Но сотни судеб уже были безвозвратно сломаны.

Аналитический взгляд

События 1993 года, несмотря на их локально московский масштаб и относительную непродолжительность, можно считать полноценной гражданской войной. В 1993 году были фактически ликвидированы юридические остатки системы Советов, и трудящиеся окончательно, не только де-факто, но и в правовом смысле, перестали быть источником власти. В 1993 году наша организация носила название КРДМС. Мы входили в Комитет за Рабочий Интернационал (КРИ), который тогда же раскололся на КРИ и КМИ (Комитет за марксистский интернационал). Причина их раскола была нам понятна, но совершенно не близка: КРИ в Англии вышли из Лейбористской партии и заявили о том, что не будут иметь дела с реформистами, а будут строить свою революционную партию. Тед Грант, один из лидеров организации, с меньшинством интернационала настаивал на необходимости продолжения работы с Лейбористами, как с массовой рабочей партией, в итоге он создал КМИ.

Мы хоть и понимали, что по идее не стоит шарахаться от массовых рабочих организаций, не брались серьезно судить о правильности тактик применительно к конкретной ситуации в Англии, кроме того, у нас появились и свои российские проблемы с КРИ. Представителем КРИ в России тогда был Роберт Джонс, и его позиция по участию в обороне Дома Советов была весьма характерной для оппортунистов от левого движения. Роберт и ему подобные утверждали, что сам по себе Верховный совет давно переродился и не является реальным органом рабочей демократии. Руцкой ничуть не лучше Ельцина, и придя к власти, будет строить капитализм так же, как Ельцин, но урежет буржуазную демократию (Россия начала 90-х была воистину демократической страной, ибо власть была еще слишком слаба, чтобы контролировать общество). Кроме того, Роберт указывал на то, что защищать Верховный Совет собрались реакционные элементы: сталинисты из Трудовой России, которые просто хотят механистично вернуть СССР, не понимая природу его перерождения, какие-то монархисты-почвенники и откровенные фашисты из Русского Национального Единства (РНЕ, ныне запрещенная в России организация).

Роберт утверждал, что в таком реакционном движении нам «нечего ловить».

И в своих характеристиках как Верховного Совета, так и массового движения 90-х он был совершенно прав. Но он был не прав в подходе. Да, движение было именно таким: «красно-коричневая оппозиция», как их называли. Однако, захваченная множеством реакционных идей и откровенной глупости, просоветская часть движения в основе своей ставила коренной вопрос об общественной собственности на средства производства, само движение состояло преимущественно из промышленных рабочих, а численность одной лишь Трудовой России на тот момент исчислялась сотнями тысяч человек. Так, на митинг 7 ноября 1993 года, уже после расстрела Дома Советов, Трудовая Россия собрала в Москве более 500 тысяч человек, и, имей они политическую волю, они бы легко взяли власть. Сам же Верховный Совет был не только символом рабочей демократии для множества людей, но и последним ее формальным институтом.

КРДМС в 1993

Марксист не имеет права пройти мимо массового движения рабочих, особенно если они выступают за свой коренной интерес, пусть эта повестка и замусорена множеством реакционных глупостей. Именно так рассуждая, Сергей Биец, основатель нашей организации, и его сторонники приняли участие в обороне Дома Советов, а КРДМС окончательно порвал с КРИ. Группа Бийца обеспечивала связь между защитниками Дома Советов и внешним миром: проходя по туннелям коммуникаций под оцеплением ОМОНа, наши товарищи проносили в «осаждённую крепость» продукты и оружие, выводили раненых, спасли десятки жизней.

КРДМС был слишком мал, чтобы пытаться возглавить движение в 1993-м, но мы были вместе со своим классом и приобрели политический авторитет в глазах многих рядовых участников движения. В 1993 году наша газета «Рабочая демократия» была первой, вышедшей в условиях тотальных репрессивных запретов сразу после расстрела Дома Советов (остальные выжидали). И, пусть тогда рабочий класс проиграл, да и объективно не мог выиграть, но события 1993 года дали импульс всей последующей борьбе 90-х, поистине героическим страницам истории рабочего движения России: захватным стачкам профсоюза «Защита», Советской власти в Выборге на базе Совета градообразующего ЦБК, длившейся с 1998 по 2000 гг. и всему тому левому движению, наследниками которого являемся мы сегодня.

Что же до самих событий 1993 года, то, вопреки всем воплям Ельцина и «неполживцев» про «демократию», расстрел Дома Советов наглядно показал, что капитализм преступен в самой сути своей, что ради барыша капиталистическая власть плюнет на закон и право, будет стрелять в собственный народ, проедет танками по женщинам и подросткам, по ветеранам ВОВ. Никогда мы не сможем верить власти капитала! Никогда не забудем павших товарищей, не простим кровь советских людей!

Вся власть Советам! Победа будет за нами!